Это было странное ощущение, не похожее ни на что испытываемое ею прежде, но безусловно приятное и хорошее. Управлять силой оказалось здорово и классно. Она чувствовала каждый, захваченный её сырой, неоформленной ни в какое заклинание, силой предмет. Как будто у неё открылась одновременно сотня глаз. Или даже не глаз, а каких-то иных, ранее отсутствовавших органов чувств. А потом всё закончилось.
Неожиданно подчинявшаяся сила сделалась неповоротливой и непослушной. Новые глаза закрылись осталась лишь пара созданных природой. Всего лишь два глаза вместо сотен и сотен, она раньше и не догадывалась как это мало. Упали на пол кубики и шарики, а следом за ними упала и Мата. Точнее, упала бы, не успей Фат подхватить её, красную как рак, вспотевшую будто после бани, тяжело дышащую, словно после долгого забега и положить на розовый диван, подсунув под голову такую же розовую подушку.
Закончилось действие допинга, догадалась Мата. Вспомнив всё, что успела наговорить, лейтенант устыдилась.
— Всё хорошо, — как маленькую уговаривал Фат, — прорыв был успешным, дальше будет значительно легче. Для прорыва нужны сильные эмоции. Чем сильнее, тем лучше. Я подумал, что легче всего будет использовать злость.
— Так ты специально злил меня? — попыталась приподняться на локтях Мата. Горло пересохло и произносимые слова перекатывались будто железные шары по ссохшейся, потрескавшейся сухой земле.
— Держи, — не оглядываясь, Фат дёрнул с другой стороны комнаты бутыль с водой, поймал её своими настоящими руками, открутил крышку и подал Мате. — Да, специально.
Она с наслаждением выпила чуть ли не две-трети бутылки: — Спасибо.
— Простите меня.
— Наверное это было необходимо. На то ты и наставник, чтобы знать, что нужно ученику лучше самого ученика. Наставничек. Я тоже наговорила всякого…
Фат улыбнулся. Криво и не смело, но всё-таки улыбнулся.
— Вы говорили то, что думали, а на правду обижаться глупо. Так и есть, мой дед из кожи вон лезет, чтобы только угодить землянам и оказаться полезным республике. К чему отрицать очевидное: я тоже часть его планов. Но только, я думаю, в самом желании быть полезным молодой республике нет ничего плохого. Это хорошее желание, правильное.
— Правильное, — согласилась Мата. Она постепенно приходила в себя, даже смогла выпрямиться и сесть. Прекратив поддерживать её, Фат сделал два шага назад, но не сел в кресло, а остался стоять рядом с ним.
Держась за спинку дивана, Мата встала: — Пойдём, поинтересуемся у Дмитрия Николаевича, что записали приборы. Наверное, опять ничего, как обычно?
— Скорее кучу всего, но ничего полезного, — усмехнулся Фат, — как обычно.
— Вы идите, а мне ещё надо собрать инвентарь, — Фат указал киком на разбросанные, частично поломанные и смятые кубики и шарики.
— Помочь? — без всякого желания, на одной головой вежливости, предложила Мата.
— Ни в коем случае. Это полностью моя обязанность как настав…
— Наставничечка, — подсказала Мата.
— Наставничечка, — кивнул Фат, принимая то, что в дальнейшем она его будет так называть. Пусть, ему не жалко.
К слову, вечерний экзамен он с первого раза не сдал. Сказалось то, что на подготовку и повторение пройденного материала совершенно не осталось времени. Вся группа просила зачесть Фату экзамен автоматом. Мата отказала, сказав, что Фат прежде всего курсант, а потом уже кто угодно и что полуграмотных будущих коммунаров им не надо. Не бывает полуграмотных коммунаров.
— Слушай, может сделаешь Фату послабление? — попросил вечером Констант. — Сама знаешь его ситуацию. Он и сейчас спит по четыре часа, а так вообще спать не будет.
— Ничего, пусть учится, потом спасибо скажет, — отрезала Мата игриво дёрнув Константа за нос и прикусим ему оттопыренное от лежания на боку ухо, — и вообще, только не хватало нам в постели ещё курсантов обсуждать. Как будто нет других занятий!
Потом Фат, при помощи товарищей по группе, одолел экзамен, а Мата попыталась хотя бы немного снизить нагрузку на него поругавшись с военными и с голодным будто демон, когда дело доходит до нерешаемых задачек, милейшим Дмитрием Николаевичем.
…щёлкнула, открываясь, крышка диагностической медкапсулы.
— Есть что-нибудь интересное? — спросила у лаборанта Мата принимая полотенце и вытираясь.
— В пределах нормы, — коротко отозвался тот.
Оглянувшись, лейтенант увидела в трёх соседних медкапслулах своих курсантов. Также как она, они разгоняли свой дар препаратом, ходили на занятия к Фату и проходили обследование. Опасающийся неприятных последствий от регулярного приёма допинга, Дмитрий Николаевич, категорически настаивал на регулярных обследованиях. Возможно здесь, в массиве статистических показателей и динамических графиках, отчаявшийся руководитель исследовательской группы надеялся отыскать намёк на то, чем же является таинственная «сила».
Вытиравшись и одевшись, Мата подошла к ближайшей капсуле и постучала по стеклу. Дождавшись, когда лежащий внутри Вик поднимет взгляд на неё, Мата помахала рукой и получила в ответ приветственную улыбку. А что тут такого? Здесь она не командир, не старший администратор посёлка, ответственный за всё и немного, сверх того. В филиале исследовательского института она точно такой же объект исследований, как и этот курсант. Более того, они с ним вполне себе товарищи по обучению в группе подготовки недомагов наставничечка Фата. Почему бы и нет.
Всем хорош дворец, за исключением того, что принадлежит не ему и рано или поздно придётся его покинуть.